Гаврилов Сергей и Зайцев Владимир

Наши земляки Сергей Гаврилов и Владимир Зайцев - подводные охотники (а сами себя они именуют «подвохами»). 19-20 июня на летних соревнованиях клуба по подводной охоте, организованные Нижегородским клубом подводной охоты «Ихтиандр», Нижегородским региональным отделением РПФ и Комитетом по физической культуре, спорту и туризму администрации Нижнего Новгорода Кстовский тандем что называется, «утер нос» всем опытным подвохам.

Из разных городов области и страны (Москва, Смоленск, Владимир, Псков, Чебоксары, Арзамас, Кстово) собрались участники в местечке Разнежье. Кстовчане, хоть и участвовал в подобных соревнованиях впервые, заняли первое место в командном зачете, и второе в личном.

Победу ребятам обеспечили сомы: по отличному экземпляру примерно в 12 и 14 килограммов Сергей и Владимир подстрелили во второй день соревнований, обеспечив себе победу в соревнованиях.

- При этом в первый день соревнований мы были на 14 месте турнирной таблицы в командном зачете. Но утром проснулись, я сказал: «Вова, сегодня ловим по сому, занимаем первые места и едем домой!». Так и вышло, - смеется Сергей Гаврилов. - Хотя в первый день соревнований многие возвращались вообще без рыбы: погода была плохая, шел дождь, а вода была очень мутная.

Как рассказали Сергей и Владимир, по уставу соревнований на то, чтобы «обловить» соперников, давалось шесть часов. При этом акватория была ничем не ограничена, ловить можно было в любом месте, кажущимся «перспективным». Но были и ограничения: так, рыба весом меньше пятисот граммов в зачет не шла, также не принимались осетровые. Вес всего остального улова составлял сумму очков, которые учитывались при определении победителей.

Подводной охотой молодые люди (тогда ребята еще не были знакомы) увлеклись четыре года назад: Владимир получил в подарок подводное ружье, после чего купил гидрокостюм и «заболел» подводной охотой. Сергей же признается, что давно мечтал увидеть подводный мир собственными глазами. И сейчас оба они с удовольствием рассказывают о том, что им удалось увидеть за это время.

- Есть очень красивые места на Волге, на Кудьме. Плывешь, вокруг много разных рыбок - как в аквариуме, очень красиво! - делится Сергей. - Доводилось мне видеть и плывущего бобра, и проплывать под сидящей на воде чайкой, и видеть, как охотятся хищные рыбы.

Как признаются ребята, увлечение это, помимо всей своей заманчивости, довольно не простое и опасное. Мало того, что нужно быть в хорошей физической форме, так подводного охотника тут и там подстерегают браконьерские сети. Запутаться в такой, не имея под рукой ножа, да еще и на большой глубине - верная гибель.

- Можно и за коряги зацепиться, - рассказывает Сергей, а Владимир вспоминает случай, когда он попал в браконьерскую сеть, благо, та оказалась старой и подгнившей - удалось выбраться, и сеть вытащить на берег.

- Наверное, тем, кто не видел что там, под водой, сложно понять, что мы испытываем, когда погружаемся. Но это, правда, очень здорово! - говорят ребята.

Следующие соревнования по подводной охоте состоятся в октябре. Сергей и Владимир настроены, как и положено подводным охотникам, по-боевому: «Если все будет хорошо, на соревнования обязательно поедем!»

Ольга Прокофьева, gazeta-olga-zem@mail.ru

Фото из личного архива Владимира Зайцева

Газета «ЗЕМЛЯКИ» №24 (726) 26 июня 2010 г.

Профессиональное ябедничество в истории России XIX века Гаврилов Сергей Николаевич

Диссертация - 480 руб. доставка 10 минут. круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - 240 руб. доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. СУЩНОСТЬ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЯБЕДНИЧЕСТВА 32

1. Слово «ябеда»: толкование, этимология и история семантического развития 32

2. «Ябеда»: юридические признаки и состав правонаруше ния 44

3. Возникновение ябедничества 54

ГЛАВА 2. РАЗВИТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ЯБЕДНИЧЕСТВА, ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ И НОСИТЕЛИ В XIX ВЕКЕ (ПЕРИОД ДО СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ 1864 ГОДА) 59

1. Круг лиц, занимавшихся профессиональным ходатайством по чужим делам. 59

2. Носители профессионального ябедничества в период до Судебной реформы 1864 года: состав, социальные признаки, деятельность 66

3. Меры законодательного характера, направленные на устранение ябедничества 92

ГЛАВА 3. РАЗВИТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ЯБЕДНИЧЕСТВА, ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ И НОСИТЕЛИ В XIX ВЕКЕ (ПЕРИОД СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ 1864 ГОДА) 111

1 .Круг лиц, занимавшихся профессиональным ходатайством по чужим делам 111

2. Носители профессионального ябедничества в период действия Судебных Уставов 1864 года: состав, социальные признаки, деятельность 127

3. Меры законодательного характера, направленные на устранение ябедничества 154

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 163

Список использованных источников и литературы 170

ПРИЛОЖЕНИЯ 189

Таблица 1. Правовые акты о ябеде 189

Таблица 2. Письменные художественно-литературные источники о ябеде 214

Биографические и иные данные о лицах привлекавшихся к ответственности за

ябедничество 224

Введение к работе

В числе явлений социальной, правовой и культурной истории России на протяжении нескольких веков имело место ябедничество.

Возникшее и развившееся на правовой почве — как проявление недобросовестных приёмов и методов при ведении судебных (административных) дел, явление это по своей сути и значимости давно вышло за рамки исключительно правового. Исследование профессионального ябедничества существенно расширит наши представления о развитии социальных институтов, о появлении элементов гражданского общества в период модернизационных процессов в России XIX века.

Распространенность ябедничества, множество его явных и скрытых социальных проявлений, вовлеченность в него всех сословий и слоев населения, роль постоянного раздражителя общественного мнения - эти и другие аспекты указанного явления естественным образом ставят вопрос о необходимости его тщательного изучения средствами и методами исторической науки. Современное состояние отечественной историографии свидетельствует о потребности разработки данной темы.

Исследуемый феномен можно признать «мониторинговым» для целого комплекса явлений и процессов правовой и социокультурной реальности России на протяжении ряда веков.

По характеру отношения общества к ябедничеству можно судить не только об отношении его (общества) к праву, к судебной процедуре, но и отношению к правам личности вообще, а также судить об иерархии общественных ценностей россиян в тот или иной период.

Актуальность темы усиливается и тем, что хотя само слово «ябеда» рассматривается как устаревшее и употребляется в ином, чем ранее, значении, профессиональное ябедничество, изменившееся по форме, но неизменное по

сути своей, живо и в настоящее время. В период очередных попыток создания в России гражданского общества явление это вполне современно.

Объект диссертационного исследования - правовая культура и правосознание в процессе зарождения гражданского общества в России XIX века.

Предмет исследования - профессиональное ябедничество в России XIX века, как ведение судебных (административных и иных) дел лицами, профессионально выполняющими функции правозаступников (судебных представителей) посредством недобросовестных приемов.

Предмет исследования содержит две составляющие: 1) ябеда - как «сутяжничество» и «крючкотворство» 2) ябеда - как ябедник, т.е. носитель ябедничества.

Предметом исследования, таким образом, является как ябедничество, совершаемое профессиональными правозаступниками и судебными представителями, так и все категории лиц, отождествлявшихся в общественном сознании с понятиями «сутяга», «крючкотвор», «ябедник».

Хронологические рамки исследования определены эпохой предпосылок, реализации и следствий Судебной реформы 1864 г. которая является одним из важнейших факторов зарождения гражданского общества в России XIX в.

Проведение исторического анализа развития любого явления ставит задачу определения периодизации. Как правильно отмечал К. Ясперс, «попытка структурировать историю, делить ее на ряд периодов всегда ведет к грубым упрощениям, однако эти упрощения могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты». 1

При определении периодизации развития ябедничества возникает весьма серьезная проблема, вызванная тем, что перед нами в значительной степени латентное явление. Отсутствие достаточных объективных данных делают весьма сложным способ определения периодизации развития феномена на основе его качественных изменений.

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М. - 1994. - С.52.

Другую проблему в определении периодизации вызывает то обстоятельство, что столь распространенное и вжившееся в социальную структуру и самое главное в общественное сознание явление (каким было ябедничество), просто не могло качественно измениться в какой-либо относительно короткий временной промежуток.

В проводимом исследовании диссертанта в большей степени интересуют не столько качественные изменения самого явления, сколько его развитие в контексте социальных процессов, происходивших в российском обществе.

Хронологические рамки исследования ограниченны следующим периодом: нижняя граница - конец XVIII в. верхняя - конец XIX в. Выбор этот предопределен не только традиционным интересом историков к периоду XIX века. Уже на самых ранних периодах своего становления ябедничество как «сутяжничество», «крючкотворство» вызывало неприятие общества не только и не столько как явление правовое, но как проблема «неправды», т.е. в более широком и важном для сознания русского человека смысле. Стремление увидеть в законе (и, следовательно, в его применении) «воплощенную правду», натыкалось на реальность: «закон, как дышло. ».

Для проведения исследования необходимо было найти знаковые для исследуемого явления процессы (события), которые возможно рассматривать как значительные вехи в его развитии. И такими возможно считать: комедию В.В. Капниста «Ябеда» (время написания: 1791-1798 гг.) и общественный резонанс 80-90-х годов XIX в. вызванный процессами «деморализации», происходившими в адвокатуре. В первом случае, это художественно-литературное произведение, воплотившее в себе общественный протест по отношению к ябедничеству. Во втором - полемика о проблемах адвокатуры, как пособнице «неправды», «рассаднику ябедничества» и т.п. активно развернувшаяся в прессе. В том и другом случае возможно наблюдать своего рода пики реагирования общества на конкретный социальный феномен. Все это свидетельствовало о том, что явление вызывало вполне определенную реакцию социума.

В исследуемый период ябедничество вынуждено было адаптироваться к новой общественной и правовой среде, и чтобы выжить — пройти через, своего рода, «этап модернизации». Именно Судебная реформа 1864 г. и последующие процессы отхода от ее ключевых позиций (контрреформы) во многом активизировали осмысление и переосмысление целого комплекса социокультурных явлений, в числе которых было и ябедничество. Войдя в XIX век как явление, сложившееся в эпоху средневековья с соответствующими статусом, признаками и формами функционирования, ябедничество вышло из него сохранившим свою суть.

В отдельных разделах работы в целях исследования генезиса некоторых аспектов ябедничества автор выходит за хронологические рамки исследования, обращаясь к более ранним периодам истории.

Территориальные рамки исследования включают территорию России, преимущественно ее центральные губернии. Исследуя проявления ябедничества в отдельных регионах, автор, вместе с тем, не ставил целью зафиксировать и изучить местные особенности феномена, поскольку региональная практика не меняла сущности самого явления.

При проведении исследования диссертантом избран путь интегрального научного подхода, лишь в рамках которого возможно преодоление односторон-ностей сугубо юридической или исторической стратегий изучения. Рассматривая ябедничество как явление правового, исторического, культурологического характера и как антропологическую проблему, соискатель исходит из того, что только синтез познавательных возможностей отдельных дисциплин обеспечит решение задач исследования. Диссертант пытается изучить явление с позиции школы «Анналов», видя свою задачу не столько в том, чтобы выявить и описать цепь событий, определивших ход исторического развития ябедничества, но познать сущность предмета исследования во взаимосвязях и взаимозависимости с другими процессами и явлениями социокультурной действительности.

В этой связи представляется весьма плодотворным феноменологический подход, предполагающий исследование ябедничества как некоего устойчивого социального образа, обладающего своим смысловым «кодом», единством внешних и скрытых признаков, устойчивой самоидентичностью и вызывающего однотипную рефлексию в социуме.

Автор опирается на историко-генетический метод, состоящий в данном случае в выяснении условий и обстоятельств возникновения ябедничества, в прослеживании эволюции его сущностных признаков не только в пределах избранного хронологического периода, но и в предшествующее ему время.

Исследователь использует также познавательные возможности метода исторической типологизации. Выявленные материалы позволяют выделить типы профессиональных ябедников, а также способы их социальной адаптации. Ти-пологизация позволяет установить механизмы социальной мимикрии ябедничества в быстро меняющихся условиях правовой системы эпохи «великих реформ».

Информационный пласт, которым обладает диссертант, позволяет опереться и на исследовательские процедуры культурной (социальной) антропологии. В частности, по единому алгоритму проследить биографии профессиональных ябедников, мотивацию их поступков и действий, соотнести их с традиционными и новационными соционормативными ценностями российской правовой культуры. Как отмечал А.Я. Гуревич, «исюрики^азделяющие принципы исторической антропологии, изучают деяния и мысли не одной только правящей элиты, но стремятся пробиться к другому уровню исторической реальности, охватить повседневную жизнь людей из разных слоев общества, воссоздать, в той мере, в какой это возможно, их взгляды и привычки сознания, их системы ценностей, определявшие их поведение, реконструировать картину мира, которая

детерминировала их образ жизни и налагала на их мысли и поступки неизгладимый отпечаток». 1

При определении семантической структуры слова «ябеда» и выявлении его отражения в общественном сознании в различные исторические периоды автор использовал методы лингвистической семасиологии и, в частности, метод компонентного анализа.

Анализ семантической структуры слова «ябеда» производился в диахрон-ном и синхронном аспектах. Так, пытаясь обратиться к истокам возникновения изучаемого феномена и прослеживая генезис его развития, диссертант использовал метод этимологического анализа.

Учитывая то, что при реконструкции социального портрета ябедника и изучении других аспектов исследуемого феномена анализировались художественно-литературные источники, автор использовал метод комплексного филологического анализа.

Профессиональное ябедничество как феномен возникло и развивалось на правовой почве. С одной стороны, ябедники активно использовали правовой инструментарий в своей деятельности, с другой — законодатель в стремлении «уменьшить зло ябеды» создавал различные правовые механизмы и средства. Изучение нормативно-правовых актов и практики их применения позволило выявить массу ценной информации. Исследование правовых документов производилось с использованием сравнительно-правового метода и ряда других методов правовой науки.

В процессе работы использовались также другие частнонаучные методы исследования.

В целом же методология и методика исследования строиться на принципах историзма и научной объективности с использованием новых познавательных

Марк Блок. Короли - чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии. - М. 1998. - С. 668.

возможностей, которые открывает изучение малых социальных групп в рамках социальной истории.

Ябедничество в интересующем значении (как «сутяжничество» «крючкотворство» «привязка, придирка по тяжебным делам») специальной историографии практически не имеет. Оно упоминается косвенно, в контексте иных проблем и исследовательских задач. В частности, исследуемый феномен нашел отражение в литературе, освещающей общие проблемы состояния и развития права и правосознания (в частности, посвященной судоустройству и судопроизводству профессиональному правозаступничеству и судебному представительству (адвокатуре)), а также в исследованиях историков и этнографов, посвященных истории обычного права и правосознания.

Такая историографическая ситуация позволяет автору в меньшей степени обращаться к исследованиям отдельных авторов, и сосредоточиться на значимых для темы исследования достижениях научных направлений.

Можно условно выделить три группы таких работ.

I. Прежде всего необходимо назвать авторов, работы которых посвящены истории права (Б.Д. Греков, М.Ф. Владимирский-Буданов, А. Куницын, В. Лат-кин, В. Сергеевич, М.Н. Тихомиров, СВ. Юшков и другие). Не имея прямого отношения к теме ябедничества, эти работы тем не менее характеризовали общий правовой контекст в рамках которого развивалось изучаемое явление.

Так. в трудах М.Ф. Владимирского-Буданова, СВ. Юшкова, В.Сергеевича освещаются вопросы возникновения и развития института судебного представительства, на почве которого профессиональное ябедничество развивалось.

В трудах К.К. Арсеньева, Е.В. Васьковского, М. Винавера, Д.Н. Бородина, П. Котляревского, П.В. Макалинского изучаются проблемы подготовки и проведения Судебной реформы 1864 г. а также развития профессионального пра-возаступничествава и судебного представительства (адвокатуры). Особо следу-

ет отметить трёхтомник «История русской адвокатуры», подготовленный группой авторов и содержащий исследования, различных аспектов существования и деятельности адвокатуры в России за полувековой период ее существования (1864-1916 гг.).

Необходимо сказать, что даже в юридической литературе теме развития профессионального правозаступничества и судебного представительства в дореформенный (1864) период уделено недостаточно внимания. Авторы (Бородин, Васьковский, Гессен), как правило, ограничивались лишь поверхностным описанием общего состояния указанных институтов, не проводя углубленного анализа их развития и проблем.

Из современных публикаций данной категории работ следует назвать тру-ды В.Н. Смирнова и P.P. Усманова, Н.А. Троицкого, Н.В. Черкасовой. Так, В.Н. Смирнов и P.P. Усманов исследуют проблемы становления адвокатуры среднего Урала. Н.А. Троицким освещаются социально-политические аспекты развития адвокатуры в период реформ и контрреформ в России второй половины XIX века. Работа Н.В. Черкасовой посвящена первым десятилетиям развития присяжной адвокатуры в России. При этом в основном автор основывается на уже введенных (в частности, Е.В. Васьковским, П.В. Макалинским) в научный оборот материалах.

Труды И.Я. Фойницкого, В. Случевского, A.M. Пальховского и других процессуалистов позволяют выявить общее состояние явления в среде целого комплекса других правовых институтов и процессов, вскрыть их взаимосвязи и взаимозависимость. В частности — установить связь между уровнем развития судебной процедуры и качественным (количественными) проявлениями ябедничества.

1 История русской адвокатуры: В 3 т. — М. 1914—1916.

2 Смирнов В.Н. Усманов P.P. История адвокатуры среднего Урала. - Екатеринбург, 1999.

3 Троицкий Н.А. Адвокатура в России и политические процессы 1866-1904 гг. -Тула, 2000.

4 Черкасова Н.В. Формирование и развитие адвокатуры в России (60-80-е годы XIX в.). - М. 1987.

II. Работы, в которых авторы в той или иной степени касаются ябедничест

ва в различных его проявлениях.

Ряд авторов второй половины XIX века касались проблем профессиональной этики адвокатов. В их числе - сборник правил адвокатской этики, составленный А. Марковым на основе анализа дисциплинарной практики советов присяжных поверенных, 1 работы Гр. Джаншиева, Д. Невядомского, В. Ильинского, В. Птицына. Заслуживают в этом отношении внимания труды К.К. Ар-сеньева, Е.В. Васьковского, В.Ф. Домбровского, М.Д. Кельмановича, А. Френкеля, а также других авторов.

В центре внимания авторов стоял вопрос: вправе ли адвокат принимать на себя ведение «заведомо неправого дела»? В результате выделились две диаметрально противоположные позиции, оформившиеся в теории «закономерности» (Невядомский) и «избирательности» (Васьковский, Джаншиев).

В целом, указанные авторы выявили широкий спектр общественного мнения по отношению к проблеме ябедничества.

III. Работы историков, этнографов и юристов, посвященные развитию

обычного права и правосознания (В .А. Александров, А.Я. Ефименко, А.В. Кам-

кин, А.А. Леонтьев, Б.Н. Миронов, СВ. Пахман, Е.Т. Соловьёв, В.В. Тенишев,

И. Тютрюмов).

Авторы по разному подходили к истории развития обычного права и его существу. Одни видели в обычном праве XIX века самобытное развитие юридических норм (И. Тютрюмов, В.Ф. Мухин, А.А. Леонтьев), другие сближали его с установлениями права, творимого государством (СВ. Пахман).

Вместе с тем, необходимо отметить, что возникающее, как отмечал В. Сергеевич, под воздействием двух сил - индивидуального сознания и «инертной силы обыкновения», и игравшее большое значение в юридической практике

Марков А. Правила адвокатской профессии в России: Опыт систематизации постановлений советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. — М. 1913.

Сергеевич В. Лекции и исследования по древней истории русского права. Второе издание дополненное. —

СПб. 1899.- С.9.

России (в частности, XIX века), - обычное право, не в меньшей мере, чем «писанное», являлось той средой, в которой существовало и развивалось ябедничество. «Мироеды» и «коштаны», весьма прочно укоренившиеся в крестьянском быту, успешно использовали возможности норм обычного права в своей деятельности.

В числе работ по социальной истории России следует назвать труд Б.Н. Миронова, 1 который в числе прочих затронул и вопросы, относящиеся к объекту исследуемого явления. Такие как генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства в России XVIII — начала XX в.

Подводя итоги историографии ябедничества, возможно сделать вывод о том, что работы, посвященные комплексному анализу ябедничества как правового и социокультурного явления отсутствуют. Соответственно, отсутствует и «сквозной» анализ развития ябедничества, как явления, присущего целому ряду исторических периодов отечественного развития.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы, обозначив основные контуры ябедничества как явления, и выявив его сущность, определить социокультурное место и значение изучаемого феномена в контексте мо-дернизационных процессов российского общества XIX века.

В числе задач исследования следующие: 1. Определить правовую и социокультурную сущность профессионального ябедничества в России обнаружить его проявления и носителей установить основные этапы развития.

2. Установить место профессионального ябедничества в системе правовых и социальных отношений в XIX веке выявить оценку, даваемую ему государством и обществом.

1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода Империи (XVIII - начало XX в.) Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. - СПб. 1999.

3. Определить степень значимости явления для процесса формирования гражданского общества в России XIX века, его правосознания и правовой культуры.

Своим исследованием диссертант стремился также содействовать решению ряда вопросов, находящихся в ареале проблем философско-правового и культурологического характера (в частности, в рамках аксиологической проблематики).

При выборе источников соискатель стремился к тому, чтобы взаимное дополнение отдельных видов источников позволяло более полно раскрыть сущность изучаемого явления и разрешить задачи исследования.

Масштабность исследуемого явления заставляет автора в массе источников опираться прежде всего на те из них, которые могут отразить его наиболее общие признаки. Диссертант не ставил задачу исследовать какие-либо «местные» проявления ябедничества, характерные для той или иной территории России в изучаемый период. Вместе с тем, при отборе и анализе материалов использованы данные, характеризующие проявления ябедничества в отдельных географических районах.

В процессе работы над темой были обследованы отдельные фонды трёх архивохранилищ: Российского государственного исторического архива в С.Петербурге (РГИА), Центрального государственного исторического архива г. Москвы (ЦГИАМ) и Государственного архива Вологодской области (TAB О).

Так, в РГИА в результате обследования 19 фондов был выявлен целый комплекс материалов весьма ценных для проводимого исследования. При подготовке диссертации исследованы следующие фонды РГИА:

фонды законодательных комиссий: Ф.1259 (Комиссии для составления за-конов (1784-1804), Ф.1260 (Комиссии составления законов (1804-1848)

фонды Государственного Совета: Ф.1149 (Департамента законов Госсовета) и Ф. 1151 (Департамента гражданских и духовных дел Госсовета)

фонд 1341 (I департамента Сената)

фонд 1364 (Гражданского кассационного департамента правительствующего Сената)

фонд 1374 (Генерального прокурора Сената)

фонд 1263 (Комитета министров)

фонды Министерства внутренних дел: Ф.1284 (Департамента общих дел МВД), Ф.1286 (Департамента полиции исполнительной МВД), Ф.1287 (Хоз.Департамента МВД), Ф.1288 (Главного управления по делам местного хозяйства МВД)

фонд 515 (Главного управления уделов)

фонд 1409 (Собственной е.и.в. канцелярии).

В качестве главного для изучения избран Ф.1405 (Министерства юстиции) в котором и был обнаружен основной массив документов, использованных при проведении исследования. Выявленные источники относятся как непосредственно к исследуемому, так и более раннему периоду.

В числе обследованных фондов, в составе которых обнаружены использованные в работе документы - личные фонды: Ф.857 (А.С. Зарудного), Ф.651 (Васильчиковых), Ф.994 (Мордвиновых), Ф.1044 (Сабуровых).

В фондах ЦГИАМа внимание исследователя привлекли Ф. 1697 (Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты (1864-1917 гг.)) и Ф.78 (Московского коммерческого суда).

Особый интерес представляли архивные материалы^ содержащиеся л ГАВО. Предметом изучения являлись фонды 178 (Вологодской палаты гражданского суда), 179 (Вологодского окружного суда), 180 (Прокурора Вологодского окружного суда). В результате, был получен материал, весьма ценный не только для более полного раскрытия избранной темы, но представляющий, по мнению диссертанта, интерес для краеведения. В частности, выявлена информация о деятельности отдельных профессиональных ходатаев по судебным делам (частных поверенных), практиковавших в конце XIX, начале XX века, некоторые из которых обнаружили «предосудительный образ действий, несоответствую-

щий званию поверенного» и были устранены министром юстиции от ходатайства по судебным делам. На основе изученных дел исследована процедура принятия в число частных поверенных при Вологодском окружном суде. В распоряжении автора оказались и некоторые биографические данные таких лиц.

Всего в процессе работы в архивохранилищах выявлено и изучено около 300 дел. Остановимся на основных видах исследованных источников. В процессе исследования было выявлено и проанализировано более трёхсот пятидесяти нормативно-правовых актов за период с XV по начало XX века. В их числе — грамоты, судебники, уложения, уставы, регламенты, указы, законы, манифесты и другие акты.

Анализ законодательных актов позволяет сделать достаточно важные выводы о правовой и социокультурной сущности явления, обнаружить информацию о носителях профессионального ябедничества.

Вместе с тем, отбор нормативно-правовых актов был затруднён тем обстоятельством, что законодатель ни в одном из них не дал юридически определённого понятия ябеды как правонарушения. О том, каким образом была решена эта исследовательская задача, речь идёт в разделе диссертации, касающемся юридической сущности ябедничества. Нормативно-правовые акты объединены в две группы:

касающиеся профессионального правозаступничества и судебного представительства (его регулирования и организации)

непосредственно относящиеся к ябеде.

В числе нормативно-правовых актов особо необходимо выделить: Указ от 25 мая 1752 года «О искоренении ябеды» (ПСЗ РИ. I, Т.ХШ, № 9989) Указ от 24 января 1777 г. О неопределении Подпоручика Кригера ни к каким делам за уклонение разными ябедническими вымыслами от платежа по векселю денег (ПСЗ РИ. I, Т.ХХ, № 14.567) Указ от 19 июля 1797 г. «О штрафовании проси-

телей за тяжбы, на одной ябеде основанные» (ПСЗ РИ. I, T.XXIV, № 18.055) Правила о лицах, имеющих право быть поверенными по судебным делам, утверждённые законом от 25 мая 1874 года ряд статей Учреждений судебных установлений, касающихся присяжных поверенных и ряд других.

Нормативно-правовые акты анализировались по ряду позиций. В частности, с точки зрения наличия в них:

признаков и проявлений ябедничества, как правового явления

признаков и проявлений ябедничества, как социального явления

отношения законодателя к ябедничеству

мер, направленных на устранение ябедничества (их видов и характера).

В результате выявлен целый комплекс документов, содержащих интересующую автора информацию и позволяющих делать вполне определённые выводы относительно объекта исследования. В Приложении к диссертации содержится «Таблица нормативно-правовых актов о ябеде», где приведены положения отдельных актов, наглядно иллюстрирующие сделанные автором выводы по указанным позициям.

В процессе работы диссертант обращался к статистическим данным, стремясь выявить информацию по двум основным позициям, в частности, касающимся:

состава профессиональных правозаступников и судебных представителей (в их числе, проявивших себя ябедниками)

случаев проявления ябедничества.

Сведения о численности профессиональных правозаступников и судебных представителей (присяжных поверенных, помощниках присяжных поверенных, частных поверенных) анализировались на основе опубликованных Я.Л. Берма-ном данных. 1 Автор приводит статистику адвокатуры по целому ряду позиций за период 1880-1914 гг.

1 История русской адвокатуры: В 3 т. - М, 1916. -Т. 2: Сословная организация адвокатуры.

В фондах РГИА имеется ряд дел, позволяющих выявить количественный состав присяжных и частных поверенных, а так же присяжных стряпчих, состоявших при ряде окружных, мировых и коммерческих судов. В частности, Это «Сведения о присяжных и частных поверенных, сообщённые старшими председателями и прокурорами судебных палат, за время 1880-1886 г.» (РГИА. Ф. 1405. Оп.69 .Д. 7050) «Сведения о частных поверенных при съездах мировых судей округов Харьковской, Одесской и Казанской Судебных палат. 1886 г. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 69. Д.7054) «Сведения о частных поверенных при съездах мировых судей округов Саратовской, Киевской, Варшавской, Виленской и Тифлисской судебных палат» (РГИА. Ф. 1405. Оп. 69. Д. 7055) и др.

Соискателем использовались отчеты комиссий помощников присяжных поверенных 1 и советов присяжных поверенных, 2 значительная часть которых опубликована.

Несомненный интерес представляет «Список лиц, устраненных от хождения по судебным делам, за время с 1875 года по 1—ое января 1910 года», поскольку он содержит информацию относительно ряда интересующих автора обстоятельств. 3 Данный список содержит имена лиц, устраненных от хождения по судебным делам за период с момента введения института частных поверенных, т.е. с того самого момента, когда определенная часть профессиональных ходатаев, практиковавших ранее «подпольно», легализовала свою деятельность. Кроме того, в списке отражено время устранения от хождения (по годам) и наименование судебного учреждения, при котором состоял частный поверенный. Наконец, в списке указана сословная принадлежность, звание или чин устранённых лиц.

Отчет комиссии помощников присяжных поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты за 1884 г. -СПб. 1884 Отчет комиссии помощников присяжных поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты за 1890 год. - СПб. 1890 Отчет комиссии помощников присяжных поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты за 1891 год. - СПб. 1892 и др.

2 Отчет Московского совета присяжных поверенных за 1882—1883 год. — М. 1883 Отчет Московского совета

присяжных поверенных за 1888-1889 г. -М. 1890 Отчет Московского совета присяжных поверенных за 1889—

1890 г. - М. 1890 Отчет Московского совета присяжных поверенных за 1890-1891 г. - М. 1891 и др.

3 ҐАВО. Ф. 180. Оп. 15. Д. 2. Такие списки рассылались по всем судебным местам.

Содержащиеся в Списке данные позволяют проанализировать ряд обстоятельств и сделать некоторые выводы относительно географической распространённости явления и состава лиц, которые были замечены в предосудительном образе действий при хождении по чужим судебным делам

Проанализированы автором на предмет выявления статистических данных «Именные списки частным поверенным, получившим свидетельства на право ходатайствовать по чужим делам», в которых имеются сведения об отдельных частных поверенных, состоявших при Вологодском окружном суде за период с 1886 по 1907 г. (ГАВО. Ф. 179. Оп. 5. Д.206.)

Вместе с тем, относительно данной группы источников необходимо сделать серьёзную оговорку.

Во-первых, соискатель не ставил задачу выявления статистически-точного численного состава профессиональных ходатаев. Учитывая существование множества их категорий и отсутствие каких-либо данных о значительной их части (например, о так называемых подпольных адвокатах), диссертант обращался к отдельным сведениям, для того, чтобы определить примерный «масштаб» численности профессиональных ходатаев. Выявление статистики профессионального ходатайства — предмет специальных исследований.

Во-вторых, выявление конкретных случаев ябеднических проявлений, а, следовательно, и получение статистических данных, было затруднено целым рядом обстоятельств.

Анализ сущности ябедничества как правонарушения позволил сделать вывод об отсутствии в законодательных актах юридически-определённого понятия ябеды. В результате, ябедничество рассматривалось и как правонарушение (в частности — преступление и гражданско-правовой деликт), и как нарушение норм профессиональной этики (дисциплинарный проступок).

Ещё боле широкое, чем в законодательстве, понятие ябеды существовало в общественном сознании.

Явление носило в основной своей массе латентный характер.

Реагирование судебных и иных официальных органов на данные проявления осуществлялось не во всех случаях.

Судебная и дисциплинарная 1 практика в различные периоды и разных местностях была далеко не единообразна.

В результате автор пришел к выводу о невозможности выявления достоверных статистических данных о состоянии явления в исследуемый период. Оперировать «урезанными», заведомо неверными данными означало бы сознательно искажать реальную картину и в результате делать ошибочные выводы.

Вместе с тем, в рамках исследования была сделана попытка выявить уровень правовой грамотности отдельных групп населения (в частности, крестьянства). Как показал анализ, в частности, периодической печати 60-х - 90-х гг. XIX в. крестьяне становились весьма легкой добычей для профессиональных сутяг и крючкотворов. Диссертантом были изучены работы посвященные раз-витию грамотности, правосознания и правовых нужд деревни в XIX веке. Именно эти факторы (грамотность, уровень правосознания и правовой культуры) предопределяли, во многом, как факт самого наличия ябедничества, так количественные и качественные его характеристики применительно к крестьянскому быту. Если вывод о том, что для деревни был характерен низкий уровень грамотности населения, является весьма спорным, 5 то категорично можно ут-

Имеется в виду, дисциплинарная практика советов присяжных поверенных и судов (в период действия Судебных устав), дисциплинарный надзор которых был распространен на присяжных поверенных (частных поверенных) и их помощников, в тех судебных округах, где не было советов.

Воскобойникова Н.П. К вопросу о грамотности северного крестьянства в первой четверти XVIII века. Вклад северного крестьянства в развитие материальной и духовной культуры. Тезисы годичного собрания проблемного объединения и Северного отделения археографической комиссии. - Вологда, 2-3 марта 1981 г. Вологда, 1980.-С. 41-44.

3 Камкин А.В. Крестьянское правосознание и правотворчество по материалам второй половины XVIII века. // Социально-правовое положение северного крестьянства (досоветский период). - Вологда, 1981. - С. 40-54.

Кузьмин-Караваев В.Д. Земская адвокатура. Земство и деревня 1898-1903. Статьи, рефераты, доклады и речи. -СПб. 1904. - С. 30-51 Того же автора, там же: Правовые нужды деревни. - С. 325-360 и др.

В частности, по данным исследователей Севера России, грамотность северных крестьян со времен средневековья в этом регионе была относительно высокой. См. например, Просвирина Г.И. Грамотность крестьян Вологодской губернии в конце XIX - начале XX века как фактор развития крестьянского хозяйства // Вклад северного крестьянства в развитие материальной и духовной культуры. Тезисы годичного собрания проблемного объединения и Северного отделения археографической комиссии. Вологда, 2-3 марта 1981 г. - Вологда, 1980. -С.44-45.

верждать, что общий уровень правовой культуры и правосознания не обеспечивал достаточной степени правовой защищенности крестьян.

В процессе исследования использовалась делопроизводственная документация. В данную группу источников входят: документы Государственного совета, законодательных комиссий доклады и докладные записки переписка по делам окружных судов именные списки частным поверенным, получившим свидетельства на право ходатайствовать по чужим делам дела о принятии в число частных поверенных дисциплинарные производства (присяжных поверенных, их помощников и частных поверенных), судебно-следственные материалы.

Предметом внимания были и проекты нормативно-правовых актов. Учитывая то обстоятельство, что проекты в строго юридическом смысле нельзя отнести к категории законодательных актов, соискатель причислил эти документы к категории источников, образующих делопроизводственную документацию.

В этом отношении значительный интерес представляли документы Государственного совета и законодательных комиссий. В фонде 1149 (Департаменте законов Госсовета) выявлен и проанализирован ряд проектов, предусматривающих меры направленные к совершенствованию судопроизводства и, в частности, по вопросам судебного представительства. В их числе, следует назвать дела: «О принятии мер против умножения просительских дел» 1820 г. (РГИА. Ф. 1149. Оп. 1. Д.7) «О составлении проекта правил в обуздание ябеды и недельных прошений» 1827 г. (РГИА. Ф. 1149. Оп.1. Д. 17) «О судебном преследовании людей, возбуждающих из видов корысти крестьян к подаче ябеднических просьб» 1835 г. (РГИА. Ф. 1149. Оп.2. Д.23) «По вопросу об изменении узаконений о поверенных по судебным делам» 1871 г. (РГИА. Ф. 1405. Оп.69. Д. 7040) «Об изменении действующих узаконений о поверенных по судебным делам» 1873-1885 гг. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 69. Д. 7049).

Обнаруженные материалы позволили получить представление о том, какова была позиция законодателя по отношению к изучаемому явлению, какие меры

законодательного характера (реализованные, либо так и оставшиеся в проектах), предполагалось предпринять в целях «уменьшения зла ябеды».

В предмет изучения входили и проекты нормативно-правовых актов локального характера. Так, например, в фонде 1405 РГИА хранится дело «По прошению коллежского секретаря Пекарского и провизора Раушера о разрешении организовать в гор. Симферополе и по всей Таврической губернии открытую адвокатуру» 1860 г. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 58. Д.2106).

Участие в проектировании института профессиональных правозаступников и судебных представителей (адвокатуры), принимали и частные лица. Так в фонде 651 (Васильчиковых) был обнаружен «Проект учреждения в С. -Петербурге и в Москве посреднических контор по тяжебным делам» 1834 г. (РГИА. Ф. 651. Оп. 1. Д. 299). В фонде 994 (Мордвиновых) имеется записка неустановленного лица «О делоходатаях или поверенных», относящаяся к 1837 году (РГИА. Ф. 994. Оп. 2. Д. 494). В Фонде 1405 содержится дело «По проекту губернского секретаря И.А. Белоусова об учреждении в России звания адвокатов» 1846 г. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 44. Д. 4892).

В числе выявленных и использованных документов были доклады и докладные записки. Например, Высочайше утвержденный доклад Его Императорского Высочества Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича от 22 апреля 1825 г. О запрещении в присоединенных от Польши Губерниях печатать, без цензуры, адвокатские речи и другие по тяжебным делам бумаги (РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 1290), опубликованный в ПСЗ РИ. I, T.XL, № 30.328.

В работе использовались не только доклады чиновников, но и докладные записки частных лиц. Например: докладная записка, направленная министру юстиции частным поверенным Харьковской судебной палаты, учителем истории Василием Андреевичем Белинским об изменении узаконений о поверенных по судебным делам в 1871 г. (РГИА. Ф. 1405. Оп. 69. Д. 7040).

Благодаря тому, что распоряжением Министерства Юстиции окружными судами должны были представляться в Министерство «Именные списки част-

ным поверенным, получившим свидетельства на право ходатайствовать по чужим делам», а также данные о присяжных стряпчих при коммерческих суда, о присяжных поверенных и их помощниках, с указанием определенных сведений (звания и фамилии, вероисповедания, образовательного ценза, предшествующей деятельности каждого до зачисления в присяжные поверенные (их помощники, частные поверенные, присяжные стряпчие), состояние в других должностях или званиях), имеется возможность не только выявить сведения о представителях нескольких категорий профессиональных ходатаев, но и получить дополнительные материалы для портрета типичного профессионального ходатая.

В фондах РГИА обнаружены уже упоминавшиеся дела со сведениями за период 1880-1886 гг.:

а) о поверенных по судебным делам при окружных судах округов: С. -Петербургской, Московской, Харьковской, Одесской и Казанской судебных палат б) о поверенных по судебным делам по округам Саратовской, Киевской, Варшавской, Виленской и Тифлисской суд. Палат

в) о присяжных стряпчих при коммерческих судах и о частных поверенных

при мировых съездах округов С-Петербургской и Московской судебных палат

г) о частных поверенных при съездах мировых судей округов Харьковской,

Одесской и Казанской Судебных палат

д) о частных поверенных при съездах мировых судей округов Саратовской,

Киевской, Варшавской^ Виленской и Тифлисской судебных палат. (РГИА. Ф.

1405. Оп. 69. Д. 7050-7055).

Особое внимание было уделено данным о практиковавших при Вологодском окружном суде частным поверенным (ГАВО. Ф. 179. Оп. 5. Д. 206).

Не менее ценными в этом отношении оказались дела о принятии в число частных поверенных в составе которых имеются прошения, запросы, донесения, справки, материалы дисциплинарных дел. При этом использовались прежде всего местные материалы (ГАВО. Ф. 179).

На основании п. 8 Правил от 25 мая 1874 года, судебные места запрашивали сведения о претендентах в частные поверенные у местных властей (местных прокуроров, председателей съездов мировых судей, уездных исправников и т.п.). Благодаря этому имеются характеристики таких лиц из различных источников.

Судебно-следственные материалы и дисциплинарная практика советов присяжных поверенных и судов также представляют интерес. Диссертант обратился к этим материалам за разрешением вопроса о том, как в судебно-следственной и дисциплинарной практике определялось ябедничество и какого вида ответственность за него наступала.

Целый ряд дел относящихся к периоду 20 - 50-х годов XIX в. обнаружен в фонде Департамента гражданских и духовных дел Госсовета (Ф. 1151). В их числе дела: «О коллежском регистраторе Василии Власове, судимом за писание ябеднических просьб» 1836 г. (РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. Д.32,б) «Об отставном губернском секретаре Афанасии Караулове, судимом за лихоимство и ябедничество» 1824 г. (РГИА. Ф. 1151. Оп. 1. Д.72) «О коллежском секретаре Иване Генерозове, судимом за передачу векселя с подложным бланком и за написание «ябеднических бумаг с дерзкими и оскорбительными выражениями» 1837 г. (РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. Д. 127) «О коллежском регистраторе Василии Яблонов-ском, судимом за писание помещичьим крестьянам ябеднических прошений» 1832 г. (РГИА. Ф. 1151. Оп. 2. Д. 40,а.) jlдругие. Особеннсважно то, что данные дела, как рассмотренные департаментом Госсовета, выступали в качестве своего рода прецедентов для нижестоящих судебных инстанций, и, следовательно, были вполне типичны.

Основываясь на юридическом анализе ябеды как правонарушения, диссертант пришел к выводу о том, что ябеднические проявления фиксировались и как нарушения норм профессиональной адвокатской этики. В связи с этим, предметом изучения были дисциплинарные производства (присяжных пове-

ренных, их помощников, а так же частных поверенных) за период с 1866 по начало 1900-х годов.

В процессе работы был проведён анализ дисциплинарной практики С-Петербургского, Московского, Харьковского советов присяжных поверенных, Вологодского окружного суда за 1864- 1900 гг. При этом автор основывался, как на опубликованных и систематизированных данных (П.В. Макалинский, История русской адвокатуры, К.К. Арсеньев и др.), так и выявленных в фондах Министерства юстиции (РГИА. Ф. 1405), Московского окружного суда (ЦГИАМ. Ф. 142), Вологодского окружного суда(ГАВО. Ф. 179).

В результате, выявлен целый комплекс проявлений «неправильных и предосудительных действий», совершённых несколькими категориями профессиональных правозаступников и судебных представителей. Кроме того, автором получены список «профессиональных ябедников» и отдельные сведения о них.

В процессе исследования были выборочно просмотрены комплекты 50 наименований журналов и газет различной направленности за период с 1858 по 1900 гг. При этом, отобраны различные по периодичности, территориям, издателям, содержанию журналы и газеты. В результате было выявлено и изучено более 500 издательских единиц и опубликованных в них материалов. Проанализированы публикации различных жанров: очерки, корреспонденции, фельетоны, судебные отчёты, объявления.

В них также выявлялись официальные документы, проекты законодательных актов и отзывы на них, 4 материалы судебной практики, мнения читателей по отдельным вопросам, 5 публицистические произведения 6 и др.

1 С.-Петербургская присяжная адвокатура: Деятельность С.-Петербургских совета и общих собраний присяж

ных поверенных за 22 года (1866-1888 гг.) / Сост. присяж. поверенный П. В. Макалинский. - СПб. 1889.

2 История русской адвокатуры: В 3 т. - M. 1914-1916.

Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности С.-Петербургского совета присяжных поверенных за 1866-1874 г.г. - СПб. 1875.

Например, По поводу разработки при Министерстве юстиции новых правил для частных ходатаев по судебным делам // Русские ведомости. 1873. 23 ноября.

5 Например, С-ий. Изнанка адвокатского вопроса (среда, как фактор темных сторон адвокатуры) // Неделя. 1876.

10 октября Гдб. Должен ли адвокат с нравственной точки зрения отказываться от ведения иных дел // Дело. -

1868.- №10 и др.

6 Например, Марков Е. Софисты XIX века // Голос. 1875.6 сентября и др.

Публикации с 1858 г. по 1895 г. выявлены с наибольшей полнотой по «Систематическому указателю русской литературы по судоустройству и судопроизводству, гражданскому и уголовному» А. Поворинского (СПб. 1896).

Кроме этого, выборочно изучались комплекты отдельных изданий за 1858-1914 гг. в результате чего, был отобран ряд публикаций и материалов. В частности, просмотрены комплекты ежедневной официальной газеты Министерства внутренних дел «Правительственный Вестник» (1893 г.) литературно-политических журналов: «Вестник Европы» (1869 г. 1874-1896 г.), «Дело» (1868 г. 1876 г.), «Отечественные записки» (1958 г. 1874 г. 1876 г.) научного, литературного и политического журнала «Русская мысль» (1884-1895 г.), общественной, литературной и политической газеты «Южный край» (1880-1891 г.) и

др.

Исследовались исторические издания, такие, как: «Русская летопись» (1871 г.), «Русская старина» (1871 г.).

В числе изученных были газеты различной политической направленности: политическая и литературная газета-журнал консервативно-монархического направления «Гражданин» (1872-1893 гг.), газеты либеральной направленности -«Биржевые ведомости» (1875 г.), «Голос» (1868 г. 1873-1875 гг.) и др.

Особое внимание уделялось отраслевой журналистике, а именно юридическим изданиям. В частности, таким органам, как «Журнал гражданского и уголовного права» (1866-1895 гг.), «Журнал СПб Юридического Общества» (1894 г.), «Судебная газета» (1884-1897 гг.), «Судебные порядки» (1881 г.), «Судебный вестник» (1869-1876 гг.), «Юридическая газета» (1892-1894 гг.), «Юридическая летопись» (1890-1892 гг.), «Юридический вестник» (1860-1888 гг.), «Юридический журнал» (1860 г.), «Криминалист» (1882 г.).

В целях получения представления о развитии изучаемого явления в различных местностях Российской империи, изучены комплекты следующих изданий: «Варшавские губепнскг'- т _ч омости» (1877 г.), «Донские областные ведомости» (1872 г.), «Киевлянин» (1865-1866 гг. 1880-1891 г.), «Виленский вестник»

(1866 г.), «Екатеринбургская неделя» (1881 г.), «Московские Ведомости» (1859-1874 гг. 1887-1991 гг.), «Новороссийский телеграф» (1886-1893 гг.), «Одесский вестник» (1860-1864 гг.), «Оренбургский листок» (1877 г.), «СПб Ведомости» (1865-1994 гг.), «Северный вестник» (1890-1893 гг.), «Туркестанские Ведомости» (1883 г.), «Харьковские губернские ведомости» (1868 г.), «Южный край» (1880-1881 г. 1891г.)

При работе с данной группой источников внимание уделялось отношению общества к институту профессионального правозаступничества и судебного представительства (адвокатуре), как таковому, 1 а также попыткам его организа-ции и реформирования. Пристальный интерес общества проявлялся как к негативным проявлениям в деятельности профессиональных правозаступников (судебных представителей), так и к самим этим институтам.